چکیده:
В статье рассматривается проблема ориентализма в творчестве В.В. Набокова раннего русскоязычного периода. В связи с этим исследуются произведения, имплицирующие тему и образно-художественную специфику Востока, восточные аллюзии и реминисценции в стихотворениях русского писателя первого периода эмиграции. Актуальность исследования обусловлена необходимостью постановки и освещения проблемы ориентальных традиций в творчестве Набокова, так как его восточные образы, жанры, стилистика стали продолжением ориенталистики Пушкина, Шекспира, Гете, Бунина, Гумилева и, одновременно, новым словом в художественной интерпретации Востока ХХ века. Новизна исследования видится в том, что впервые в литературоведении поднимается проблема восточных традиций в ранней поэзии Набокова. Раскрывается специфика включения Набоковым восточных реминисценций в тексты своих произведений. Представлены результаты сопоставительного анализа «восточных» образов и ключевых лексем в произведениях Пушкина и Набокова, Гумилева и Набокова как поэтический диалог и перекличка поэтов. Выявляется значение этого диалога в построении поэтического мира Набокова.
The article deals with the problem of Orientalism in the works of V.V. Nabokov of
the early Russian-speaking period. In this connection, works are researched that imply
the theme and figurative and artistic specificity of the East, oriental allusions and
reminiscences in poems of the Russian writer of the first period of emigration. The
relevance of the study is due to the need to state and highlight the problems of Oriental
traditions in the work of Nabokov, as his oriental images, genres, style became a
continuation of the Orientalism of Pushkin, Shakespeare, Goethe, Bunin, Gumilеv and at
the same time, a new word in the artistic interpretation of the East of the 20th century.
The novelty of the research is seen in the fact that for the first time in literary criticism,
the problem of Eastern traditions is raised in the early poetry of Nabokov. It reveals the
specifics of Nabokov's inclusion of eastern reminiscences in the texts of his works. The
results of a comparative analysis of the “eastern” images and key lexemes in the works
of Pushkin and Nabokov, Gumilyov and Nabokov are presented as a poetic dialogue and
a roll of poets. The significance of this dialogue in the construction of Nabokov's poetic
world is revealed.
خلاصه ماشینی:
Актуальность исследования обусловлена необходимостью постановки и освещения проблемы ориентальных традиций в творчестве Набокова, так как его восточные образы, жанры, стилистика стали продолжением ориенталистики Пушкина, Шекспира, Гете, Бунина, Гумилева и, одновременно, новым словом в художественной интерпретации Востока ХХ века.
Новизна исследования видится в том, что впервые в литературоведении поднимается проблема восточных традиций в ранней поэзии Набокова.
) Отголоски детской и юношеской памяти о России, ее лесах, лугах, березах, болотах и озерах, русской речи, первой любви будут потаенно биться и трепетать в самых далеких уголках сердца поэта, и за границей, в Германии и Америке, поэт будет мысленно возвращаться домой, к поруганной и обманутой России (как он ее называл).
Включение восточных аллюзий в поэзии Набокова происходит на уровне потока памяти, это Восток, как сегмент всемирной культуры, итог осмысления и интерпретации ориентальных мотивов в мировой литературе, живописи, музыке предшествующих веков.
Личностный характер стихотворения, гиперболическое осмысление «Я» в контексте мироздания, на планетарном уровне, суровость интонации, усвоенная из стихотворения Пушкина, преднамеренное следование, точное копирование композиционной структуры текста великого предшественника – новаторство Набокова, но, одновременно, и своеобразный итог творческой интерпретации Востока в русской поэзии XIX и начала XX веков.
Образ Леилы возникает в творчестве Пушкина как реминисценция из стихотворения «Лалла Рук» и поэмы «Ангел и Пери» В.
Прекрасная Леила, но уже как тень, появляется и в стихотворении Пушкина «Заклинание» (1831 г.
В стихотворении Набокова образ исчезнувшей навсегда Леилы сопряжен с воспоминанием о Санкт-Петербурге – прекрасным городом юности поэта.
Истинный смысл жизни и бытия, совершенство Набоков находит в своей памяти – это воспоминание о Родине.