خلاصة:
Статья посвящена сопоставительному анализу белорусских и английских прономинальных средств выражения персонального дейксиса как одной из наиболее важных категорий общения, поскольку высказывание не может быть продуцировано без указания на участников речевого взаимодействия. Традиционно личные и притяжательные местоимения считаются ключевыми маркерами этой категории в языке, поскольку они связывают онтологическую (природа вещей) и ситуационную (конкретная речевая ситуация) концепции вместе. Однако, обладая двойственной семантикой, белорусские и английские посессивы значительно расширяют диапазон своих функций от узких, конвенциональных, являющихся предписанием социума и используемых коммуникантами автоматически, до дополнительных прагматических, позволяющих регулировать речевую интеракцию носителей данных языков на основе трех типов оппозиций: интерсубъектной (свой − чужой), личностной (свой − не свой) и аксиологической (правильно − неправильно) оппозиций, что, в результате, способствует достижению коммуникантами своих целей посредством стратегии сотрудничества с тактиками установления контакта, интеграции, похвалы и симпатии, и стратегии конфронтации с тактиками угрозы, понижения коммуникативного статуса адресата и дистанцирования.
The article is devoted to the comparative analysis of Belarusian and English pronominal means of expressing personal deixis as one of the most important categories of communication, since an utterance cannot be produced without the indication to participants in speech interaction. Traditionally, personal and possessive pronouns are considered to be the key markers of this category in the language, as they connect the ontological (the nature of things) and situational (real speech situation) concepts together. However, due to their dual semantics, Belarusian and English possessions significantly expand the range of their functions from narrow, conventional ones, which are prescribed by the society and automatically used by the communicators, to additional pragmatic ones that allow regulating the speech interaction on the basis of inter-subjective, personal and axiological oppositions. Thus, as a result, it helps the communicators achieve their goals through the strategy of cooperation with the tactics of establishing contact, integration, praise and sympathy and the confrontation strategy with tactics of threat, lowering the communicative status of the addressee and distancing.
ملخص الجهاز:
Однако, обладая двойственной семантикой, белорусские и английские посессивы значительно расширяют диапазон своих функций от узких, конвенциональных, являющихся предписанием социума и используемых коммуникантами автоматически, до дополнительных прагматических, позволяющих регулировать речевую интеракцшо носителей данных языков на основе трех типов оппозиций: интерсубъектной (свой — чужой), личностной (свой / не свой) и аксиологической (правильно неправильно) оппозиций, что, в результате, способствует достиженшо коммуникантами своих целей посредством стратегии сотрудничества с тактиками установления контакта, интеграции, похвалы и стипатии, и стратегии конфронтации с тактиками угрозы, понижения коммуникативного статуса адресата и дистанцирования.
Основная часть Система современного белорусского языка включает 9 притяжательных местоимений: мой, наш, твой, ваш, яго, ягоны, ейны, iXHi, свой.
Такая двойственность семантики этой группы слов значительно расширяет сферу их прагматических функций от традиционных, конвенциональных, явлжощихся предписанием социума и используемых коммуникантами автоматически (клише, типовые схемы словосочетаний, синтаксические конструкции и общие модели речевого поведения в конкретных ситуациях: шчыра Ваш, faithfully yours) до дополнительных прагматических функций, которые позволяют регулировать речевую интеракцию на основе трех типов оппозиций: 1) интерсубъектной, когда речевое поведение адресанта выстраивается на основе включения / невключения адресата в личную сферу говорящего (свой / чужой) с актуализацией прагмасмыслов солидарности или отчуждения через поляризацию интересов коммуникантов; 2) личностной, когда субъект речи задает тональность общения и демонстрирует расположение к адресату с актуализацией прагмасмыслов доверия, симпатии или отстраненности; 3) аксиологической, когда речевое взаимодействие участников коммуникации регулируется системой оценочных установок личности (правильно / неправильно, одобряемо / неодобряемо, допустимо / недопустимо / Эти семантико-когнитивные оппозиции формируют основу речевых стратегий коммуникантов, представляющих собой комплекс речевых действий, направленных на достижение определенных целей.