Abstract:
Статья посвящена анализу направлений в изучении литературного творчества
Д.И. Фонвизина, сложившихся в российском и зарубежном литературоведении
более чем за два века признания комедиографа ключевой фигурой в русской
литературе XVIII в. Поставлена проблема целостности фонвизинского наследия в
школьной и вузовской интерпретации; сделаны выводы о значении такого подхода
для установления системных связей фонвизинских комедий с другими
сохранившимися произведениями писателя, а также историко-литературным
контекстом екатерининского времени. В центре доклада – проблема ценностных
ориентиров творчества Д.И. Фонвизина. Впервые она была поднята в «Послании к
слугам моим…» (нач. 1760–х гг.) и впоследствии развертывалась как в драматургии,
так и в прозе, и публицистике писателя. Художественная философия Фонвизина
развивается от осмысления духовного кризиса современников к открытию
ценностей, на которые может опираться в построении своей личности человек:
национальное самосознание, образование и воспитание, дом и семья, что в конечном
итоге означает возможность внутренней независимости, обретение которой русским
дворянством стало главной культурной задачей екатерининского времени.
The report is devoted to the analysis of directions in the study of D. Fonvizin's literary
works, which developed in Russian and foreign literary criticism in more than two
centuries of recognizing the comedian as a key figure in Russian literature of the 18th
century. The problem of the integrity of the Fonvizin’s heritage in the school and
university interpretation is posed; conclusions were drawn on the significance of such an
approach for establishing the systemic links between the Fonvizin’s comedies and other
surviving works of the writer, as well as the historical and literary context of Catherine's
time. In the center of the report is the problem of the value orientations of D. Fonvizin's
creativity. For the first time she was raised in the “Message to my servants... ” (early
1760s) and subsequently developed in both drama and prose, and the journalism of the
writer. Fonvizin's artistic philosophy develops from the comprehension of the spiritual
crisis of contemporaries to the discovery of values that can be based on the building of
one's personality: national self-awareness, education and upbringing, home and family,
which ultimately means the possibility of internal independence, which the Russian
nobility has become the main cultural the task of Catherine's time.
Machine summary:
Fonvizin's Literary Work in the Context of the Russian Culture of Catherine's Time (Problems and Perspectives of Studying) Alpatova Tatiana Aleksandrovna1 Associate Professor of Moscow State Regional University Moscow, Russia.
Это естественно предполагало, что здесь и сейчас высказанное писателем имело не только (и даже не столько) конкретноисторический смысл, сколько было обращено ко всем народам и векам, предполагало безусловную уверенность, что Мысль не имеет границ во времени и пространстве и может сослужить полезную службу как современникам, так и самым далеким потомкам.
М. Лотмана, означала возможность многовариантного поведения, а значит, экзистенциального выбора в полном смысле этого слова (Лотман 1991; 1, 248–269); в идейном климате эпохи это означало интерес к «социальным технологиям» (Артемьева 2005, 159), в личных судьбах – напряженный поиск баланса между «вольностью» и новым пониманием общественного служения, о котором мечтал и сам Фонвизин: «Человек с дарованием может в своей комнате, с пером в руках, быть полезным советодателем государю, а иногда и спасителем сограждан своих и отечества» (Фонвизин 1959; 2, 136).
Однако, думается, эта ситуация свободного выбора до конца раскрывается лишь в «Недоросле», где выбор действительно становится предметом изображения – как в предыстории Стародума и его молодых друзей-единомышленников, так и непосредственно в сценическом поведении Митрофана и его близких, Не только рассуждения автора-публициста, но и попытка создать живой сценический тип, вывести на сцену «образованное общество», представить «дух и слог» добродетельных персонажей, добившись тем самым цельности художественного мира пьесы, – вот что было целью Фонвизина в этой комедии.