Abstract:
«Отчуждение сюжета», в том числе и перенесение действия на Восток,
достаточно распространенный художественный прием в истории мировой
литературы. Обязательным условием при этом является создание особой
восточной атмосферы художественного пространства произведения. Восток
поэмы Шота Руставели (XII в.) охватывает обширный культурный ареал и
создается при помощи различных художественных приемов. Насколько
сохраняется связь художественной реальности поэмы с культурно-исторической
ситуацией эпохи при ее трансляции в поле русской культуры?
Нами были проанализированы маркеры Востока Руставели
(интертекстуальные отсылки, культурные концепты, реалии) в основных
русскоязычных переводах поэмы. Сопоставительный анализ показал, что в
русскоязычных переводах в целом адекватно передан «восточный колорит» поэмы,
но в процессе доместикации связь с реальным Востоком эпохи Руставели теряется.
Полагаем, что, наряду с утратой философско-богословской глубины и ритмики
оригинала, этот фактор также сыграл свою роль: вплоть до сегодняшнего дня
поэма воспринимается русскоязычным читателем скорее как восточное сказание,
эпос, чем вершинное произведение христианской литературы.
“Alienation of the plot”, including the transfer to the East, is a fairly common artistic
device in the history of world literature. A prerequisite for this is the creation of a special
oriental atmosphere of the artistic space of the work. The East of Shota Rustaveli’s poem
(XII century) covers a huge cultural area and is created with the help of various artistic
techniques. To what extent between the artistic reality of the poem and the cultural and
historical situation of its epoch preserved when it is transfer in the Russian culture? We
have analyzed the markers of Rustaveli’s East (intertextual references, cultural concepts,
realities) in the main Russian-language translations of the poem. A comparative analysis
showed that the Russian-language translations adequately conveyed the “oriental flavor”
of the poem, but in the process of domestication the connection with the real East of the
Rustaveli era is lost. In our opinion this fact, along with the loss of the philosophical and
theological depth and rhythmics of the original, this factor also played a role in the fact
that up to the present day the poem is perceived by the Russian-speaking reader more as
an “oriental tale”, “epic” than the Christian literature work.
Machine summary:
Нами были проанализированы маркеры Востока Руставели (интертекстуальные отсылки, культурные концепты, реалии) в основных русскоязычных переводах поэмы.
Сопоставительный анализ показал, что в русскоязычных переводах в целом адекватно передан «восточный колорит» поэмы, но в процессе доместикации связь с реальным Востоком эпохи Руставели теряется.
Полагаем, что, наряду с утратой философско-богословской глубины и ритмики оригинала, этот фактор также сыграл свою роль: вплоть до сегодняшнего дня поэма воспринимается русскоязычным читателем скорее как восточное сказание, эпос, чем вершинное произведение христианской литературы.
com Modebadze Irine Igorevna Введение «Персидское сказание» Шота Руставели Поэма Шота Руставели «Вепхисткаосани» (известная русскоязычному читателю как «Витязь в тигровой шкуре») – вершинное произведение грузинской поэзии XII века.
Несмотря на вариативность интерпретаций, не вызывает сомнений тот факт, что, стремясь придать описываемым событиям художественную достоверность, поэт использует определение «персидское» как широкое понятие, охватывающее культурный ареал всего Востока, на что указывает и география художественного пространства поэмы.
При сопоставлении различных переводов поэмы на русский язык нами было отмечено, что «наибольшее количество [расхождений фиксируется] при переводе-интерпретации строк, отражающих религиозно-богословские основы мировоззренческой позиции Руставели.
Герои поэмы – доблестные воины, поэтому особое внимание уделяется их вооружению, подчеркивая высокие боевые качества которого, Руставели подчеркивает, что оно изготовлено прославленными оружейниками Хорезма и Басры (Стрф.
Это позволяет предположить, что в метафорической канве поэмы Руставели учитывал не только различия в цвете, но и различия в ценности камней.
В русских переводах оба камня чаще всего переводятся как рубин (стрф.
Художественная симуляция Востока в поэме Руставели настолько достоверна и близка к реальности эпохи, что одна из центральных метафор поэмы, органично вписываясь в традиции восточной ментальности, стала восприниматься как часть мусульманской культуры.