Abstract:
Интенсивное развитие авиации в начале XX в. отразилось во многих сферах
жизни; пространство обитания человека резко расширялось, многократно
увеличилась скорость передвижения, открылись новые горизонты познания.
Авиация стала тогда одним из самых эффектных проявлений технического
прогресса, и у выступавших активными апологетами последнего футуристов тема
авиации оказалась значительной творческой темой, которая иногда опиралась и на
личный опыт полетов. В поэзии с темой авиации был связан новый образ мира,
раскрылись новые, нередко трагические аспекты отношений человека и машины.
Самой замечательной фигурой в ряду поэтов-авиаторов выступил футурист
Василий Каменский, ставший профессиональным пилотом и развернувший тему
полета в поэтических произведениях мажорной тональности. В них он создал
богатый словарь тематических неологизмов, отличавшихся яркой экспрессией
благодаря своей необычной морфосемантике и фонетическому строю. Глубоко
драматизирует «воздушные пути» человека В. Хлебников, описывая их зачастую
на фоне мировых катастроф, к чему приходит в некоторых стихотворениях об
авиации и Блок.
The intensive development of an aviation in the beginning of the XX century was
reflected in many spheres of life: a space of human dwelling considerably widened, a
rate of movement increased extremely, new cognitive horizons cleared. At that time an
aviation became one of the most showy manifestations of the technological progress.
Futurists as active enthusiasts of this progress put forward the theme of aviation in their
creative work and some of them used in working-out of this theme the personal
experience of the flights. In their poetry the new image of the world was bounded up
with the theme of aviation, the new aspects of often tragic relations between man and
machine were revealed. Futurist Vasilij Kamenskij was the most outstanding figure in
the rank of poets-aviators. He became a professional pilot and displayed the theme of the
flight in ont’s poetical works of buoyant tone. Kamenskij created the rich vocabulary of
the thematic neologisms, which were notable for striking expression owing to unusual
morphosemantics and phonetic system. Velemir Khlebnikov dramatized the “aerial
ways” of man, when he depicted them against a background of the world catastrophes.
Such subject was worked out by Blok in some poems of the aviation.
Machine summary:
В поэзии с темой авиации был связан новый образ мира, раскрылись новые, нередко трагические аспекты отношений человека и машины.
). Вообще образ полета у футуристов, поддержанный практикой авиаторства, стал поэтическим символом движения с максимальной скоростью и напором, что, в их представлении, наиболее соответствовало современной социальной и творческой динамике.
Занимающий такую позицию человек, прежде всего сам автор, героизируется и поэтизируется футуристами, что и происходит в упомянутом стихотворении «На Великий Пролом»: Я разлетелся Уральским орлом <…> Я лечу на Великий Пролом.
Естественно для футуриста, что такое чрезвычайное событие, как подъем поэта в высь, сопровождается столь же чрезвычайным речетворческим подъемом – в этой сфере особенно интенсивно создаются небывалые слова, рождается новый язык.
Кроме приведенной выше группы неологизмов в стихотворении «Лечу», нужно отметить, что получила многообразное морфосемантическое развитие и разошлась по многим стихам и другая корневая сема, относящаяся к теме полета и входящая в лексему «крыло».
<…> Далее через уподобление выясняется, что сущность этого полета совсем иная: он остается небесным, но «синезначимой свободы» в нем уже нет, лирический герой летит не своей волей: <…> И я, как камень неба несся Путем не нашим и огнистым.
Что, возможно, готовит смену субъекта действия, потому что затем полет продолжает уже не поэт: С венком из молний белый черт Летел, крутя власы бородки… Однако завершает полет все-таки сам поэт, обремененный теперь зрелищем суетного мира: И в этот миг к пределам горшим Летел я, сумрачный, как коршун, Воззреньем старческим глядя на вид земных шумих, Тогда в тот миг увидел их.